Беркович и Петрийчук приговорили к шести годам общего режима
ФОТО: Светлана Петрийчук и Евгения Беркович // Юлия Морозова / Reuters
Опубликовано: РБК. 08.07.2024
Авторов награжденного «Золотой маской» спектакля «Финист — Ясный Сокол» Евгению Беркович и Светлану Петрийчук приговорили. «Спектакль настойчиво предупреждает о такой беде, как сопутствие террористам», — говорили свидетели.
Режиссеру Евгении Беркович и сценаристу Светлане Петрийчук дали по шесть лет колонии общего режима по делу об оправдании терроризма из-за постановки спектакля «Финист — Ясный Сокол». Приговор вынес судья Второго Западного окружного военного суда Юрий Массин.
Также суд лишил их права администрировать сайты на три года.
Сторона обвинения просила суд приговорить их к шести годам колонии общего режима. Беркович и Петрийчук в ходе суда настаивали на своей невиновности.
Светлана Петрийчук написала пьесу «Финист — Ясный Сокол» в 2019 году. Она о том, как девушка, некая Марьюшка, находясь в трудных жизненных обстоятельствах, в поисках женского счастья знакомится в соцсетях с мужчиной из Сирии. Она влюбляется и намеревается уехать к нему, чтобы построить с ним семью, дом, родить детей. Однако ее новый знакомый оказывается террористом, и Марьюшку приговаривают к семи годам колонии. Образ Марьюшки — собирательный, ее играют несколько актрис, каждая со своей историей.
В 2019 году на театральном фестивале «Любимовка» была организована читка пьесы. Пьесу читали несколько актрис, некоторые из них потом приняли участие в постановке. По итогам читки пьеса получила грант на постановку.
Беркович набрала актеров и коллектив начал репетиции. Премьера спектакля состоялась в декабре 2020 года. После этого он неоднократно игрался, в том числе на фестивальных площадках.
В 2022 году «Финист — Ясный Сокол» победил в двух номинациях в рамках театральной премии «Золотая маска», получив премии за лучшую работу драматурга и лучшие костюмы. Награду получили Петрийчук и костюмер Ксения Сорокина.
Беркович и Петрийчук задержали в начале мая 2023 года и тогда же арестовали. Уголовное дело, по которому они проходили, было заведено по ст. 205.2 УК — публичное оправдание терроризма, совершенное с использованием интернета. Максимальное наказание по этой статье — семь лет лишения свободы.
При возбуждении уголовного дела следствие ссылалось на экспертизу спектакля, проведенную Лабораторией деструктологии Московского государственного лингвистического университета (МГЛУ), одним из авторов экспертизы стал историк и религиовед Роман Силантьев. В июне прошлого Российский федеральный центр судебной экспертизы (РФЦСЭ) при Минюсте сообщил, что деструктология не является наукой, а экспертиза, ставшая основой для уголовного дела, не может служить доказательством.
Защита пыталась обжаловать арест. Кроме того, с просьбой об изменении меры пресечения к уполномоченному по правам человека Татьяне Москальковой обратились артисты, режиссеры, писатели, журналисты и общественные деятели. Они написали открытое письмо, в котором среди прочего подчеркнули, что у Евгении Беркович на иждивении находятся две бабушки и две приемных дочери (одна из бабушек, 89-летняя писательница и правозащитница Нина Катерли, умерла 20 ноября). Обращение подписали 23 человека, в том числе актеры Вениамин Смехов, Данила Козловский, Константин Райкин, Евгений Миронов, Ксения Раппопорт, Чулпан Хаматова, Юлия Пересильд, нобелевский лауреат, экс-главред «Новой газеты» Дмитрий Муратов (признан иноагентом) и другие.
В начале января Евгения Беркович обратилась к суду в стихах, также попросив изменить им с Петрийчук меру пресечения. Их ходатайства удовлетворены не были, обвиняемые провели в СИЗО все время до приговора — более года.
Отрывок выступления Беркович на суде:
…Я в этой драме в любом случае до финала.
И продолжить преступную деятельность
Я по-прежнему не могу,
Потому что я ее в принципе не начинала!..
Дело Евгении Беркович и Светланы Петрийчук поступило во Второй западный окружной военный суд 24 апреля, а рассмотрение по существу началось 20 мая. В первые дни оно шло в открытом режиме, но 13 июня судья Юрий Массин перевел заседания в закрытый режим. Он сделал это в ответ на жалобы стороны обвинения о поступающих участникам процесса угрозах. Адвокат Ксения Карпинская сравнила угрозы с выражениями, «которые на футбольных матчах кричат бесконечно, и никто не воспринимает это как прямую угрозу».
Судебный процесс начался в с представления доказательств стороной обвинения. Прокурор Екатерина Денисова заявила, что Светлана Петрийчук разделяет «крайне агрессивные идеологии ислама» и сформировала для себя положительное мнение об ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация), поэтому в пьесе «Финист — Ясный Сокол» есть «признаки оправдания терроризма». Евгения Беркович имеет, по версии обвинения, «идеологические убеждения, связанные с оправданием и пропагандой терроризма». Она предложила сценаристке поставить спектакль по ее пьесе — таким образом они «вступили в предварительный преступный сговор, разработали план совершения запланированного преступления, распределили между собой преступные роли», сочла сторона обвинения.
В открытой части был также заслушан нижегородский актер Владимир Карпук посмотревший спектакль в Москве осенью 2021 года. По его словам, Финист — Ясный Сокол в спектакле — «какой-то моджахед, который хороший, обращается хорошо с женщинами». Карпук назвал постановку «русофобской», в которой моджахеды показаны как герои, а русские мужчины показаны плохо.
В открытой части процесса выступил и закрытый свидетель, записавший спектакль на видео. Именно он обратился с записью в полицию. В суде его личность была скрыта, голос изменен, для обращения участники использовали имя «Никита». По его словам, в постановке террористы были показаны жертвами, а виновник — Россия.
Беркович и Петрийчук не признали себя виновными. «Мне абсолютно непонятно, какое отношение этот набор слов имеет ко мне. <…> Я никогда не разделяла никаких форм ислама: ни радикальных, никаких других. Я испытываю уважение к религии ислам, к террористам я не испытываю ничего, кроме осуждения и отвращения», — говорила Беркович. Петрийчук обращала внимание на то, что целью пьесы «Финист — Ясный Сокол» было предупредить ситуации, описанные в ней, а не оправдать террористическую организацию.
После этого сторона обвинения вызывала свидетелей по делу. Среди них были, например, актрисы, игравшие роли Марьюшек. У каждой Марьюшки была своя судьба — мать-одиночка, которая искала семейное счастье в интернете; журналистка, решившая написать статью о вербовке женщин террористами; девушка, разочаровавшаяся в российских мужчинах, и другие. Все они знакомились с мужчинами-сирийцами в интернете, надеясь создать с ними семью и растить детей, однако все истории закончились крахом их надежд. В основу пьесы и спектакля легли реальные истории женщин, которых террористы с помощью приемов вербовки убедили уехать в Сирию, в том числе Варвары Карауловой, студентки МГУ, которая в 2015 году попыталась попасть в Сирию, но была задержана на сирийско-турецкой границе.
В ходе допроса актрис спрашивали, складывалось ли у них впечатление о том, что образ их героинь доносил до зрителя оправдание терроризма и хотели бы они повторить их судьбу. Все отвечали резко отрицательно. «Ни в коем случае <…>, — ответила на вопрос о пропаганде терроризма одна из актрис, Юлия Витковская. — Потому что героини просто искали себе счастливую жизнь, они искали любви», — ответила девушка.
Выступавшие в суде актрисы выразили уверенность в том, что цель спектакля противоположна той, которую озвучило гособвинение, а именно предостеречь девушек от легкомысленных знакомств в интернете, научить их осторожности и показать, к каким ужасным последствиям это может привести.
Такое же мнение высказали в суде допрошенные артисты Ксения Раппопорт и Вениамин Смехов. Раппопорт назвала спектакль «Финист — Ясный Сокол» «колоссальной профилактической прививкой» и выразила надежду на то, что те, кто его посмотрел, уже никогда не попадутся на уловки террористов. Смехов заявил, что «и пьеса, и спектакль настойчиво предупреждают о такой беде, как сопутствие террористам и врагам нашего отечества».
Выступившие в суде эксперты также заявили о неправильности трактовки произведения, как пропагандирующего терроризм. «Драмой утраченных иллюзий» назвал произведение театровед Николай Песочинский.
